Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена - Страница 48

Нобелевский лауреат Генрик Сенкевич намекает в «Крестоносцах», что Марквард поплатился за то, что был якобы причастен к отравлению (или удушению) «щенков» (детей) Витовта (не уточняя, где и когда было совершено столь тяжкое преступление), хотя на тех же самых страницах своего средневекового триллера обвиняет в этом злодеянии другого комтура ордена Девы Марии – Шомберга (у Длугоша – Шумберга), также казненного по приказу Витовта после битвы при Танненберге (он якобы на пару с Марквардом фон Зальцбахом когда-то позволил себе не слишком одобрительно отозваться о нравственности матушки Витовта, что злопамятный Великий князь Литовский якобы теперь ему и припомнил)…

Но, скорее всего, Витовт поспешил избавиться от неудобного свидетеля, по долгу службы помнившего в деталях, как Витовт, интригуя, в пору своей сердечной дружбы с «проклятыми крыжаками», против братца Ягайлы, входил в сношения с орденом и многократно переходил на его сторону, снабжая «тевтонов» ценной информацией, именно через Маркварда, и потому стремился как можно быстрее избавиться от него, как от нежелательного свидетеля своих прежних интриг против Ягайлы. Как говорится, концы в воду. Нет человека – нет проблемы…

Впрочем, как уже упоминалось выше, благочестивый и сердобольный король Владислав II Ягелло, говорят, сильно сокрушался об этом бессудном убийстве. Видимо, он был бы очень не прочь сохранить Маркварду жизнь (хотя бы на время), чтобы порасспросить его кое о чем… Но Витовт в очередной раз перехитрил своего дорогого кузена…

Число «братьев» Тевтонского ордена, включая «гроссгебитигеров», павших в битве при Танненберге, составляет максимум 220 человек (при этом историки до сих пор спорят, следует ли понимать под «братьями ордена» только «братьев-рыцарей», или также «братьев-сариантов», или сержантов, также являвшихся полноправными членами ордена, хотя и не рыцарского звания). Кроме того, в сражении пали около 400 светских рыцарей (вассалов ордена, его «военных гостей» и наемников), а также до 8000 воинов не рыцарского звания (Длугош, со свойственной не только ему, но и всем средневековым хронистам склонностью к преувеличениям, оценивает безвозвратные потери ордена в 50 000 человек).

Потери союзного польско-литовского войска убитыми были также немалыми, составив в общей сложности 12 воевод рыцарского звания (у Длугоша: знатных рыцарей) и 5000 рыцарей и воинов. Павшие рыцари обеих армий были удостоены христианского погребения. Католические священники союзной армии отпели и похоронили их вместе, так, как они лежали на поле брани, в общей братской могиле. Павших православных (например, русских князей и их дружинников), надо думать, отпели по православному обряду имевшиеся в их отрядах православные батюшки (но правоверный католик Длугош ничего об этом не сообщает). Для татар, вероятно, нашлись муллы. Как обошлись с армянами и караимами, неизвестно. Безымянные незнатные воины всех племен и народов, павшие при Танненберге, были захоронены много позднее, уже после ухода союзного войска, местными жителями, опасавшимися возникновения эпидемии, как говорится, без креста и молитвы. Перед захоронением мертвецы были, как водится, ограблены до нитки мародерами, причем наверняка тех, кто еще был «скорее жив, чем мертв», или «скорее мертв, чем жив», добили, чтоб не мучились…

Так завершилась одна из величайших и кровопролитнейших битв жестокого Средневековья. Сокрушительное военное поражение Тевтонского ордена объяснялось целым рядом причин. Верховному магистру не удалось собрать все военные силы вверенного ему Богом и Пресвятой Девой Марией ордена в единый сокрушительный кулак. 5000 «братьев-рыцарей», «братьев-сариантов» и кнехтов, выделенных, все-таки, в конце концов, ливонским филиалом ордена в помощь «старшему брату», находились все еще в пути и не поспели к месту битвы. От двух до трех тысяч «братьев-рыцарей», «братьев-сариантов» и воинов были разбросаны по приграничным областям Пруссии в ожидании вторжений литовцев с востока. 7000 навербованных в Германии и в других странах наемников также опоздали к началу битвы. 2000 «братьев-рыцарей», «братьев-сариантов» и воинов под командованием комтура Генриха фон Плауэна (будущего Верховного магистра и спасителя Мариенбурга), по приказу Ульриха фон Юнгингена, пребывали в бездействии в районе Швеца, хотя их тамошней позиции в действительности ничто не угрожало. Если бы гохмейстеру фон Юнгингену удалось вывести на поле брани под Танненбергом все наличные военные силы Тевтонского ордена, он вполне мог бы одержать победу над Ягелло и Витовтом. Однако решение Верховного магистра принять бой, несмотря на недостаточность своих сил и превосходство противника, можно понять, с учетом бесчеловечного и провокационного способа ведения войны поляками и литовцами. Разумеется, решение Ульриха фон Юнгингена вступить в сражение, несмотря на крайнюю усталость своих войск после тяжелого ночного перехода, противоречит не только всем азам военного искусства, но и всем правилам элементарной логики. Понять его можно, лишь приняв во внимание трагедию Гильгенбурга. В Священном Писании сказано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя».

Впрочем, несмотря на все эти слабые места, у гохмейстера «тевтонов», после того как маршал Валленроде обратил литовцев в бегство, еще имелся реальный шанс на победу, если бы только… Если бы только войска маршала своевременно прекратили преследование литовских беглецов, обратились вспять, и «тевтоны» всеми силами обрушились на польское крыло союзного войска. Но войска Валленроде увлеклись преследованием, и все большая физическая нагрузка, испытываемая орденскими войсками под напором превосходящих их численно на 30 % польско-литовских войск, не могла не привести «тевтонов» к неминуемому поражению.